 СПАРТАКОВСКИЙ СЛЕД В КОМАНДАХ СТАНИСЛАВА ЧЕРЧЕСОВА, РАШИДА РАХИМОВА И СЕРГЕЯ ЮРАНА
«Никогда никого не копируй», — сказал как-то Олег Романцев своему бывшему игроку Рашиду Рахимову, который только начинал тренерскую карьеру в России. Рашидов в «Амкаре» последовал совету. Равно как и Станислав Черчесов в «Спартаке», Сергей Юран в «Шиннике» и многие другие тренеры, кто успел поиграть в «Спартаке» 1990-х. Они не копируют Романцева. Они просто берут из того «Спартака» то, что сейчас востребовано в современном футболе, и создают свои команды. В чем-то совершенно разные, но, несомненно, в чем-то похожие: спартаковская школа 1990-х — это уже не школа игроков. Это школа тренеров.
Красно-белые в терминах
Каждый из них по-разному характеризует словосочетание «спартаковский футбол», ставшее в России уже почти термином. «Спартаковский футбол» — это страсть, неуступчивость, желание побеждать. Это если рассматривать его через призму характера. Что касается самой игры — это высокая техническая оснащенность футболистов, быстрое мышление и быстрый пас», — дает свое определение Станислав Черчесов. «Прежде всего это техничный и атакующий футбол, игра в короткий пас, в «стеночку», игра на «третьего». Это и есть «спартаковский футбол», о котором говорят все время», — добавляет Рашид Рахимов, при этом, правда, оговариваясь, что как такового понятия «спартаковский футбол», точно так же, как и «миланский», «барселонский» и любой другой, не существует.
Почти все они согласны с мнением, что в чистом виде сейчас «спартаковский футбол», каким его запомнили по командам Романцева 1990-х годов, сейчас почти невозможен. Хотя бы потому, что для такой манеры игры необходимы «ломаные» линии полузащиты или обороны, что сейчас почти не практикуется. То есть для того, чтобы крайний защитник мог разыграть мяч с центральным, тот должен опуститься ближе к своим воротам, то есть «сломать» линию. Кроме того, не представляется возможным собрать столько игроков с таким превосходством в технической оснащенности и скорости над соперниками во внутреннем чемпионате. И это при том, что постановка такой игры требует большого времени. Да и иметь в своем арсенале только лишь мелкий пас — непозволительная роскошь для современного футбола при его возросшей динамичности.
«Футбол развивается, и тот же Романцев сегодня вряд ли бы играл по прежним схемам или проводил бы на тренировках те же самые упражнения, что и десять—пятнадцать лет назад», — замечает Рахимов. Его «Амкар», кстати, играет совсем по-другому. У пермской команды все просто и четко и совсем не похоже на «Спартак». Не потому, что Рахимов — «не спартаковский тренер». Просто как каждый тренер он прежде всего должен смотреть, что умеет его команда и каждый футболист в отдельности, а уже потом, исходя из этих компонентов, строить игру. «Я должен знать уровень своих игроков, какие упражнения можно давать, а какие — нет. Вполне возможно, что те упражнения, которые мы в «Спартаке» выполняли, не подходят для моей команды», — объясняет Рахимов.
Нынешний «Спартак» Черчесова тоже совсем не стремится стать копией «Спартака» Романцева. Даже при том, что ветераны утверждают: при новом главном тренере ритм жизни команды почти такой же, как и при Романцеве. Но, по свидетельству Егора Титова, чувствуется и то, что Черчесов долго выступал в Австрии и Германии, и эти годы повлияли на его тренерские взгляды. Профессиональное образование нынешний тренер «Спартака» тоже получал в Австрии, где окончил академию с отличием.
Об этом напоминают не только проскальзывающие время от времени футбольные термины на немецком языке, но и психологические приемы, которые применяет Черчесов. Рассказывают, в перерыве матча с «Зенитом», при счете 1:1, главный тренер «Спартака» в раздевалку зашел всего на пять минут. Но за эти минуты футболисты услышали многое, не касающееся тактических установок. При том, что речь тренера была, мягко говоря, эмоциональной, выступление было очень корректным. Оставшиеся десять минут футболисты «Спартака» просидели в полной тишине, и против «Зенита» на второй тайм вышла совсем другая команда, нежели та, что заканчивала первый.
Бои в «квадрате»
Какие-то упражнения, которые ассоциируются со «Спартаком», есть в арсенале почти каждого тренера. Например, знаменитые «квадраты», различные варианты которых составляли значительную часть романцевских тренировок. Как рассказывал Виктор Булатов, после года таких занятий уже не возникало даже мысли, что делать с мячом — маневр «отдал — открылся — получил, снова тут же отдал» выполнялся уже на автомате.
Подобные «квадраты» используют многие тренеры. Но далеко не все четко представляют, с какой интенсивностью и нагрузкой надо выполнять это упражнение, чтобы добиться эффекта.
«Каждая такая тренировка воспринималась, как последний бой, — вспоминает занятия Романцева Александр Павленко. — Вот недавно читал интервью Калиниченко, где он рассказывает: когда попадаешь в «квадрат» с такими мастерами, как Титов, Баранов, Тихонов, настраиваешься, как на последний бой. Этим надо пропитаться. Это не только игра, которую болельщики смотрят по телевизору. Это лишь малая часть того, что идет от занятий, базы в Тарасовке, ауры спартаковской. Когда ты постоянно делаешь на тренировках одно и то же, то все это переносится и на игру. Взаимопонимание у Парфенова с тем же Барановым было сумасшедшее. Я помню, они друг друга понимали с полуслова. И когда Парфенов давал Титову пас, то Баранов уже бежал открываться за спину защитникам. А Титов в одно касание ему туда отдавал. Это было наиграно годами на тренировках. Люди знали, что делать и чего ждать от партнера. Все было четко. И отношения были... Мне сначала было все это удивительно. Сам старался не подвести, был ведь молодой. Всегда надо было быть на уровне. Как я мог позволить себе расслабиться, если те же Баранов с Титовым на сто процентов отдавались на тренировках».
Сейчас в «спартаковский футбол» Павленко играет в «Шиннике». У Сергея Юрана бывают те же самые «квадраты», что и у Романцева, на сборах игры четыре на четыре с одним нейтральным на определенном участке поля. «Да, где-то процентов на 30—40 тренировки похожи на романцевские», — прикидывает соотношение Павленко.
«Где-то, наверное, я столько и взял у Олега Ивановича, — подтверждает Юран. — Как раз игровые упражнения. Когда ты на себе это все испробовал и убедился в том, что в такой футбол играют «Арсенал» и «Барселона», естественно, стараешься использовать все это в работе. Это и «квадрат», и «двусторонки» в одно-два касания. Все это помогает быстро мыслить. И это мне как футболисту нравилось тогда: большинство игроков вообще легче преодолевают нагрузки с мячом, а не без него».
Может быть, поэтому в «Шиннике» считают, что они играют в «спартаковский футбол». «Ну сами посмотрите, в середине поля у нас собраны игроки, которые умеют играть в пас, они умеют контролировать мяч, — говорит Александр Павленко. — Это Кудряшов, Скоков, Славнов. Почему мы играем в два инсайда? Для того чтобы мяч больше держался в центре поля. Мы стараемся играть в «стеночку». С Кудряшовым мы взаимодействуем очень хорошо. Мы оба отлично друг друга знаем. Монарев и Порошин у нас хорошо открываются под «стеночки». Я тоже люблю этот футбол, вырос на нем. Я даже предпочту длинной передаче короткий пас. Это, что называется, в крови. И партнеры меня понимают».
Встречи выпускников
Сергей Юран, впрочем, тоже хорошо знает, что копия всегда хуже оригинала. «У тебя должно быть свое видение, чутье. Ты берешь лучшее от каждого специалиста, но добавляешь к этому свое видение», — говорит Юран, который помимо спартаковской школы у Романцева прошел киевскую у Лобановского и лиссабонскую у Свена-Ёрана Эрикссона. А были еще Бобби Робсон, Томислав Ивич, Клаус Топпмеллер, Ивица Осим… Многие пытались копировать Лобановского, но это бессмысленно, считает Юран: «До сих пор киевское «Динамо» работает по программе Лобановского. Ну и что? Как можно работать без человека, создавшего эту программу? Поэтому у меня и мысли не было что-то копировать. У меня есть программа Лобановского, есть все тренировки Романцева, но абсурд — все копировать. Лучшее я взял».
Теперь Юран старается сочетать игровые упражнения Романцева, скоростно-силовой тест, похожий на тест Купера, из методики Лобановского, предсезонный график от Эрикссона и отношение к игрокам от остальных западных тренеров.
«Прежде всего в Европе я научился диалогу «тренер—игрок» на любую тему, в том числе нефутбольную, бытовую, — рассказывает Юран. — Чтобы игрок приходил на тренировку, и если у него что-то случилось, он мог подойти к тренеру и объяснить, в чем дело. Игрок не должен бояться тренера, он должен его уважать, а также знать две грани, которые в Европе постоянно подчеркиваются. Это тренировочный процесс и матчи. Тут игрок должен выкладываться на сто процентов и притом иметь возможность пообщаться с тренером как с другом. Я на себе все это испытал, когда Эрикссон мог предложить мне попить чаю. Я мог прийти к нему, и мы могли пойти вместе в кафе пообщаться. Потом на тренировках и в играх я вдвойне отрабатывал и был готов за него пойти в огонь и воду».
Олег Романцев же, рассказывают ветераны, индивидуальные беседы с игроками не проводил. В основном практиковались общекомандные собрания. Так что в «школе Романцева» будущим тренерам преподавались не все дисциплины.
В последний раз Юран виделся с Романцевым несколько месяцев назад. «Он приходил на наш матч с «Торпедо». Сказал, если будут вопросы, мол, ты мой телефон знаешь», — рассказывает главный тренер «Шинника». И думает позвонить по окончании сезона — узнать мнение о команде. Но Олег Иванович пока избегает давать какие-то оценки. Даже когда смотрит на тренировки «Амкара» Рахимова на московском стадионе «Труд», где базируется «Ника», в которой самый титулованный тренер страны сейчас работает консультантом. Да и во время нередких бесед со Станиславом Черчесовым о футболе два тренера «Спартака» — бывший и нынешний — не говорят никогда.
Но даже те 30—40 процентов, что Черчесов, Юран и Рахимов взяли у Романцева, позволяют называть их выпускниками «спартаковской школы». Как и всех остальных, кто успел поиграть в «Спартаке» 1990-х. Таких среди новой волны российских тренеров — большинство. В конце концов, почти во всех определениях «спартаковский футбол» встречается слово «думающий».
|
